Пробудившийся любовник - Страница 91

Металлические жалюзи. На всех окнах и, похоже, на всех дверях.

На северо-востоке, где народ не боялся тропических штормов и ураганов, только одна категория домовладельцев вешала эту хрень на окна, — те, кому требовалась защита от солнечного света.

Вампиры. Здесь жили вампиры.

На дворе стояла ночь, поэтому жалюзи были подняты. О. заглянул внутрь. В доме было темно, это не обнадеживало. Но он в любом случае собирался войти.

Как осуществить взлом и проникновение? Это вопрос. Ясное дело, всюду полно датчиков. Можно поспорить, что тот, кто пустил по ограде ток, не собирался их рекламировать. И похоже, использовал навороченные технологии.

Первым делом — отрубить питание. О. принялся искать подводку. Нашел ее за гаражом на шесть машин, рядом с системой климат-контроля, состоявшей из трех кондиционеров, вытяжного вентилятора и дизель-генератора. Защищенный металлическим кожухом кабель выходил из-под земли и разветвлялся, подключенный к четырем работающим счетчикам.

Лессер прилепил кусок пластида с коротким запалом на кабель и на переключатель генератора. Укрывшись за гаражом, подорвал с пульта оба заряда. Мелькнула вспышка, раздалась пара хлопков, и дым быстро развеялся.

О. подождал на случай тревоги. Но никто не объявился. Повинуясь внезапному порыву, он заглянул в гараж. Два отсека пустовали; в других стояли крутые тачки, настолько крутые, что он даже не знал названий их марок.

Вырубив электричество, лессер обежал дом и, укрывшись за самшитовой изгородью, стал внимательно изучать передний фасад. Двойные французские двери подходили для задуманного идеально. Он выбил стекло кулаком, открыл замок и, войдя внутрь, прикрыл за собой створку. Не исключено, что где-то есть запасной генератор и сигнализация сработает.

«Твою мать…»

На дверях стояли датчики на литиевых батареях. А это значит — им по фиг, есть электричество или нет. К тому же… Черт! Он попал под лазерный луч. Ни фига себе… Круче, чем в музее, или в Белом доме, или в спальне у Папы Римского.

Он вошел внутрь только потому, что кому-то это было нужно.

О. прислушался. Ни звука. Ловушка?

Затаив дыхание, он подождал несколько секунд, потом проверил оружие и отправился осматривать дом. Анфилада комнат напоминала картинки из глянцевого журнала. Захотелось сорвать со стен картины, расколошматить люстры и вырвать гнутые ножки из манерных стульев и столов. Спалить на хрен бархатные портьеры и навалить на полу кучу. Уничтожить все. Потому что это было слишком красиво. И если жена жила здесь, значит, он ей не ровня.

Повернув за угол, лессер очутился в гостиной и застыл на месте.

На стене висел портрет в золоченой раме, задрапированной черным шелком. Портрет жены… Под ним, на мраморной столешнице, стояла перевернутая золотая чаша, рядом лежал платок. На белой ткани были выложены три ряда драгоценных камней. Двадцать девять красных рубинов и один черный, в левом нижнем углу.

Все не по-христиански, насколько О. помнил по прошлой жизни, но определенно — в память о жене.

Внутри что-то зашевелилось, словно кишки превратились в растревоженных змей. К горлу подкатила тошнота.

Его женщина была мертва.

— И нечего на меня смотреть, — бормотал Фури, ковыляя по комнате под беспокойным взглядом Буча. Несмотря на страшную боль в боку, он собирался на выход. — Тоже мне, курица-наседка…

Коп покачал головой.

— Тебе нужно к доктору, громила.

Разумный совет человека еще больше взбесил Фури.

— Нет, не нужно.

— Или, допустим, полежать денек-другой на диване… Так ты ведь собрался драться. Одумайся. Если Тор узнает, в каком виде ты вышел, — голову оторвет.

«Черт, а ведь он опять прав».

— Я чувствую себя нормально, нужно только размяться.

— Ну да, от хорошей разминки дыра в печени сразу, конечно, зарастет. А то давай намажем ее кремом от радикулита? У меня где-то был тюбик. Чем не вариант?

Фури обжег его недобрым взглядом. Буч в ответ вздернул бровь.

— Не зли меня, коп.

— И в мыслях не было. У меня есть встречное предложение: я везу тебя к Хаверсу, а ты по дороге спускаешь на мне пар.

— Мне не нужен эскорт.

— Так я буду уверен, что ты никуда не слинял.

Буч побренчал ключами от «эскалейда».

— Из меня неплохой таксист, спроси у Джона.

— Я не хочу ехать.

— Ну… как говорит Вишу, положи свое «хочу» в одну руку и нагадь в другую, — посмотрим, какая быстрей наполнится.

Ривендж припарковал «бентли» перед домом Хаверса и Мариссы и, осторожно ступая, двинулся к парадному входу. Он ухватился за массивное кольцо в пасти льва и стукнул один раз. Раздался звон. Дверь распахнулась, и догген провел его в приемную.

Марисса поднялась с обтянутого шелком дивана. Рив поклонился и сказал дворецкому, что раздеваться не будет. Когда они остались наедине, Марисса подошла ближе и протянула руки. Длинное бледно-желтое платье струилась за ней, как туман. Он поймал ее ладони и поцеловал.

— Спасибо, что согласились приютить Беллу.

— Спасибо, что позвонил. Мы всегда рады помочь. Пусть живет сколько хочет. Но скажи, что случилось.

— Время сейчас неспокойное.

— Что верно, то верно.

Марисса нахмурилась и заглянула ему за спину.

— А Белла не с тобой?

— Нет. Она скоро будет. Мы договорились встретиться здесь.

Ривендж усадил девушку на диван и пристроился рядом. Полы собольей шубы упали ей на колени. Марисса улыбнулась и погладила мех. Какое-то время они молчали.

Предстоящая встреча с сестрой не на шутку волновала Рива.