Пробудившийся любовник - Страница 72

Тогда, в сентябре, когда он заявился с дружеским визитом, Марисса отшила его, не соизволив даже выйти к нему. После этого Буч поклялся больше ей не докучать. И сдержал свое слово. Формально. Ибо неоднократные отклонения от курса, типа «случайно проехал мимо», когда «эскалейд» непостижимым образом выруливал к ее дому, в счет не шли. Потому что она о них не знала.

Господи, как он был жалок. Но, пока Марисса не догадывалась, насколько низко он пал, Буч мог хоть как-то с этим смириться. Поэтому-то и дергался сегодня. Не хотел, чтобы, увидев его в клинике, Марисса решила, что он пришел к ней. В конце концов, должна же у мужика быть собственная гордость. Хотя бы в глазах других.

Коп посмотрел на часы. Прошло целых тринадцать минут. Сеанс у психоаналитика займет не менее часа, так что большая стрелка намотает еще сорок семь кругов, прежде чем можно будет наконец запихнуть парня в машину и отчалить.

— Чашечку кофе? — прозвучал женский голос.

Буч поднял глаза. Перед ним стояла молоденькая медсестра, одетая в белую форму. Девушка нервно теребила край рукава — похоже, отчаянно хотела принести хоть какую-то пользу.

— Да, конечно. Кофе — это то, что нужно.

Она широко улыбнулась, обнажив клыки.

— Какой вам сделать?

— Черный. Черный сойдет. Спасибо.

Шелестя мягкими подошвами, она исчезла в глубине коридора.

Буч расстегнул двубортный пиджак и уперся локтями в колени. Он вырядился в свой любимый костюм от Валентино. Галстук от Гермеса. Башмаки от Гуччи.

Если уж Марисса застукает его здесь, то к внешнему виду не придерется.

— Хочешь, чтобы я тебя уколол?

Белла сфокусировала взгляд на лице Зетиста. Его черные глаза сжались в щелочки, от возбуждения на скулах пылал румянец. Она чувствовала тяжесть его тела и, когда подкатил новый приступ охоты, вспомнила, как он разрядился внутри. В тот момент ее тело обдало приятной прохладой, и пришло облегчение — первое после долгих часов страданий.

Но боль возвращалась.

— Белла, давай вырублю тебя морфином?

Наверное, следовало согласиться. Ночь обещала быть долгой и мучительной. Нечестно просить его остаться.

Что-то нежно коснулось ее щеки. Зет провел большим пальцем по коже.

— Не бойся, я не уйду, — сказал он. — Плевать, что это надолго. Плевать, сколько раз. Я буду обслуживать тебя и давать кровь, пока все не кончится. Я не брошу тебя.

Заглянув ему в глаза, Белла сразу получила ответ на свой вопрос: это будет их единственная ночь вместе.

Всего одна.

Зетист решительно оторвался от ее тела и потянулся к прикроватному столику. Потрясающая восставшая плоть мелькнула перед глазами Беллы, и она схватилась за нее, как за спасательный круг.

Вампир зашипел, дернулся и, чтобы не упасть, выставил руку.

— Тебя, — прошептала Белла. — Никаких уколов. Хочу тебя.

Отшвырнув шприц, Зет поцеловал ее, раздвигая коленями бедра. Когда Белла направила его в свое тело, он вошел одним стремительным броском. Наслаждение поднялось в ней могучей волной, разделяясь на два желания: секса и крови. Взгляд остановился на надувшейся вене, клыки удлинились.

Словно почувствовав ее жажду, Зетист подставил шею.

— Бери, — хрипло сказал он, двигаясь в ее теле. — Ни в чем себе не отказывай.

Не раздумывая ни минуты, Белла прокусила кожу в том месте, где было вытатуировано клеймо раба. Почувствовав на языке вкус крови воина, она услышала, как тот зарычал. Его сила и мощь пронеслись по ее телу неукротимым потоком.

О. замер над пленником, не веря своим ушам.

Вампир лежал на столе в сарае, распятый, как бабочка.

Парня прихватили в центре города просто от безнадеги. Кто мог подумать, что он сообщит такие важные сведения?

— Повтори, что ты сказал? — О. наклонился ближе к губам гражданского.

— Ее з-зовут… Белла. Ту ж-женщину, что ты украл… З-зовут… Белла…

О. выпрямился. По телу разлилось приятное тепло.

— Она жива?

— Думаю, погибла. — Вампир слабо закашлялся. — Прошло так много времени.

— Где живет ее семья?

Не дождавшись ответа, О. предпринял необходимые меры, чтобы развязать пленнику язык. Когда тот перестал вопить, повторил:

— Где они живут?

— Не знаю… честно, не знаю. Ее семья… Я не знаю, не знаю, не знаю…

Вампир продолжал бормотать, впадая в невменяемое состояние.

Чтобы заткнуть его, пришлось применить силу.

— Адрес. Мне нужен адрес.

Лессер в очередной раз подбодрил пленника. Задохнувшись от боли, тот выдавил:

— Форман-лейн, дом двадцать семь.

Почувствовав, как в груди что-то радостно заколотилось, О. снова наклонился к вампиру.

— Я проверю это прямо сейчас. Если ты сказал правду отпущу. Если соврал — убью. И сделаю это медленно. Ну, так что? Ты ничего не напутал?

Глаза гражданского заметались по сторонам.

— Эй? — окликнул пленника лессер. — Ты меня слышишь?

Чтобы поторопить вампира, О. придавил ему чувствительную часть тела. Тот завизжал, как собака.

— Если скажешь, я не буду тебя больше мучить и отпущу.

Лицо истязаемого исказила гримаса, губы дернулись, обнажив сжатые зубы. Из оплывшего глаза выкатилась слеза. Борясь с искушением добавить болевых стимулов, О. все же решил не вмешиваться в поединок совести с инстинктом самосохранения.

— Торн, двадцать семь.

— Торн-авеню, я правильно понял?

— Да.

О. стер со щеки вампира слезу. И перерезал ему горло.

— Лгунишка, — сказал он, глядя, как тот захлебывается кровью.

Потом схватил куртку, нашпигованную оружием, и шел. Скорее всего, оба адреса были ложными. В этом проблема убеждения. Информации, полученной под пытками, нельзя доверять.