Пробудившийся любовник - Страница 102

К оглавлению

102

Зет в свою очередь закрыл лицо рукой. Глаза щипало.

— Слушай, брат, завязывай с этим делом. Хватит меня спасать. Лучше подумай о себе.

Фури молчал. Зет покосился на близнеца и заметил, что по его щеке поползла слеза.

— Ох… твою мать, — пробормотал Фури.

— Абсолютно с тобой согласен.

Еще одна слеза выкатилась из-под ресниц.

— Черт… Похоже, у меня трубу прорвало.

— Давай-ка, соберись.

Фури вытер лицо ладонями.

— Зачем?

— Ну, это… Я, типа, попытаюсь тебя обнять.

Брат всплеснул руками и глупо улыбнулся.

Зет придвинулся к нему, чувствуя себя последним дураком.

— Черт… Ну, подними же голову.

Фури вытянул шею. Зет подсунул руку. Они замерли в неудобных позах.

— Знаешь, в кузове было проще. Ну, когда ты валялся без сознания.

— Так это был ты?

— Нет. Санта-Клаус.

По телу пробежали мурашки. Господи… вот открылся так открылся! И на кой черт он это затеял?

— А я думал — ангел, — прошептал Фури, опуская голову на локоть Зета. — Когда ты пел. Я думал, что это ангел провожает меня в Забвение.

— Какой из меня ангел?

Зетист вытер близнецу щеки и кончиками пальцев прикрыл веки.

— Господи, как я устал… — пробормотал тот.

Зет посмотрел на его лицо, словно в первый раз. Синяки пожелтели, отеки спали, след от шрама почти исчез. Зато стали заметней морщины. Следы переутомления и стресса.

— Немудрено устать, за столько-то сотен лет. Пора послать бы меня ко всем чертям.

— Боюсь, что не смогу.

Зетист глубоко вздохнул.

— Когда меня похитили… Не пялься, ты меня смущаешь… Лучше закрой глаза.

Он нервно закашлялся, пытаясь привести в порядок сжавшееся горло.

— Так вот. Ты не виноват, что той ночью похитители выбрали меня. Тебе просто повезло. Чего же из-за этого убиваться? Я хочу, чтобы ты перестал меня опекать.

Фури судорожно выдохнул.

— Если бы… если бы ты только представил, каково это было — увидеть тебя в темнице, обнаженного, прикованного к столу… и к тому же знать, что эта женщина вытворяла с тобою эти долгие годы.

— Фури…

— Да, Зетист, я знал обо всем, что делали с тобой. От мужиков, которые тебя… посещали. Их рассказы я услышал задолго до того, как понял, о ком идет речь.

Зет сглотнул, прогоняя тошноту.

— Я так надеялся, что ты не знаешь. Бога молил…

— Теперь ты понял, почему я готов за тебя умереть. Твоя боль — моя боль.

— Нет уж. Ты с этим кончай. Поклянись!

— Не могу.

— Тогда ты не оставляешь мне выбора.

Фури резко оторвал голову от руки брата.

— Если ты себя убьешь…

— Нет, попытаюсь давать меньше поводов для беспокойства.

Зетист почувствовал, как близнец расслабился.

— О господи…

— Не знаю, что из этого выйдет. Ты же знаешь, мои инстинкты… отточены под злобу. Похоже, я до конца жизни останусь таким взрывным.

— О господи…

— Хотя, может, это удастся исправить. Поработать над собой. Твою мать… А может, и нет.

— О господи. Я помогу тебе. Всем, чем смогу.

Зет покачал головой.

— Нет. К черту помощь. Я должен справиться сам.

Какое-то время они лежали молча.

— Плечо затекло, — сказал Зет.

Фури поднял голову, и Зетист вытащил руку, продолжая лежать рядом.

На прощание Белла решила навестить Зета. Вот уже несколько дней она откладывала отъезд, убеждая себя, что делает это вовсе не потому, что хочет дождаться его выздоровления. Кого думала обмануть?

Дверь в палату была приоткрыта, пришлось постучать по косяку. Интересно, что бы Зетист сказал, если б вошла без стука? Скорей всего — ничего.

— Войдите, — произнес женский голос.

Белла шагнула внутрь. В кровати было пусто, рядом, как поваленное дерево, лежала стойка с мониторами. Медсестра собирала в ведро осколки. Похоже, Зетист уже оклемался.

Сестра улыбнулась.

— Вы к нему? Он у брата, в соседней палате.

— Спасибо.

Белла прошла по коридору и тихо постучала в дверь. Никто не отозвался, и она вошла внутрь.

Братья лежали в кровати, как сиамские близнецы. Тесно прижавшись спинами, согнув ноги и руки под одинаковым углом, уткнувшись подбородками в грудь. Наверное, так они и росли в животе у матери, без печалей и забот, пока не явились на белый свет.

Подумать только, ее кровь текла в них обоих. Это, пожалуй, и все, что останется у этой парочки на память о ней.

Глаза Зета открылись и блеснули золотом. Белла подпрыгнула от неожиданности.

— Белла… — Он дернулся к ней. — Белла…

Девушка сделала шаг назад.

— Я зашла попрощаться.

Зет опустил руку. Белла с трудом отвела взгляд.

— Куда ты переезжаешь? В безопасное место?

— Да.

Она направлялась на побережье, в Южную Каролину. В Чарльстон, к дальней родне, которая с радостью согласилась ее приютить.

— Начну там все сначала. Новую жизнь.

— Хорошо. Это хорошо.

Белла закрыла глаза. Господи, хоть раз… один только раз услышать сожаление по поводу ее отъезда. В конце концов, это ведь их последняя встреча. Хотя, раз последняя, больше не будет и разочарований.

— Ты вела себя как герой, — добавил он. — Я обязан тебе жизнью. И он тоже. Ты такая… смелая.

Черта с два. Еще одно слово, и она развалится на куски.

— Надеюсь, вы с Фури быстро поправитесь. Очень надеюсь…

Повисла пауза. Белла посмотрела на Зетиста в последний раз, понимая, что если и выйдет когда-нибудь замуж, то все равно не сможет никого полюбить так сильно.

Это звучало ужасно неромантично и причиняло острую боль. Как там говорят? Стерпится, слюбится? Но ведь она любила его одного и все же не могла с ним остаться… Хотелось забраться в кровать, натянуть на голову одеяло и пролежать так сто лет.

102